(Lombroso) Чезаре (1835-1909) , итальянский судебный психиатр и криминалист, родоначальник антропологического направления - ломброзианство - в криминологии и уголовном праве. Выдвинул положение о существовании особого типа человека, предрасположенного к совершению преступлений в силу определенных. биологических признаков (антропологических стигматов). Современный вариант ломброзианства - различные биосоциальные теории преступности, представители которых, считая определяющими биологические факторы, признают влияние социальной микросреды.

Ломброзо (Цезарь Lombroso) - знаменитый психиатр и криминалист. Род.в 1836 г. в Венеции. Молодость его протекла среди тяжелых материальныхлишений. Он сидел в крепости по подозрению в заговоре; участвовал вкампании 1859 - 60 гг. Вызванное им и его учениками, в особенностиГарофало и Ферри, движение научной мысли привело к сознаниюнеобходимости пересмотра оснований науки уголовного права, равно как итех институтов, через посредство которых отправляется современноеуголовное правосудие. Внешним выражением обширности этого движения можетслужить то обстоятельство, что криминальная антропология составилапредмет занятий трех международных конгрессов, собиравшихся в Риме(1885), Париже (1889) и Брюсселе (1892; четвертый конгресс предположенособрать в Женеве, в 1896 г.) и создала целую литературу, в видемногочисленных трудов ученых специалистов по разным отраслям знания. Воснове учения Л. лежат материалистические воззрения, руководившиетрудами френологов и получившие особенное распространение в 60-х годах.Первые работы Л. в области медицины, в особенности о кретинизме,обратили на него внимание Вирхова. С 1855 г. начинают появляться егожурнальные статьи по психиатрии, кафедру которой он занял в павийскомуниверситете в 1862 г., будучи вместе с тем директором дома сумасшедшихв Пейзаро; ныне проф. туринского унив. Особенное внимание обратил насебя Л. теорией о невропатичности гениальных людей, на почве которой онпостроил смелую параллель между гениальностью и бессознательнымсостоянием, а также психическими аномалиями. К изучению преступников онодин из первых применил антропометрический метод. Задавшись цельювыдвинуть на первый план изучение "преступника", а не "преступления", накотором, по мнению Л., исключительно сосредоточивалось господствовавшеедо него так называемое классическое направление науки уголовного права,он подвергал исследованию различные физические и психические явления убольшого числа лиц преступного населения и этим путем выяснял природупреступного человека, как особой разновидности. Исследованияпатологической анатомии, физиологии и психологии преступников дали емуряд признаков, отличающих, по мнению его, прирожденного преступника отнормального человека. Руководствуясь этими признаками, Л. призналвозможным не только установить тип преступного человека вообще, но дажеотметить черты, присущие отдельным категориям преступников, как,например, ворам, убийцам, изнасилователям и др. Череп, мозг, нос, уши,цвет волос, татуировка, почерк, чувствительность кожи, психическиесвойства преступников подверглись наблюдению и измерению Л. и егоучеников, послужив им основанием к общему заключению, что в преступномчеловеке живут, в силу закона наследственности, психофизическиеособенности отдаленных предков. Выведенное отсюда родство преступногочеловека с дикарем обнаруживается особенно явственно в притупленнойчувствительности, в любви к татуировке, в неразвитости нравственногочувства, обусловливающей неспособность к раскаянию, в слабости рассудкаи даже в особом письме, напоминающем иероглифы древних. Не только этипризнаки, однако, но даже основные взгляды Л. на преступника менялись помере развития его работ, так что развитая им атавистическая теорияпроисхождения преступного человека не помешала ему видеть в последнемтакже проявление нравственного помешательства и эпилепсии. Быстротаизменений во взглядах и резкость нападок критики побудили Л. в 1890 г.издать краткое изложение сложившихся в ту пору воззрений представителейшколы уголовной антропологии ("L'anthropologie criminelle et ses recentsprogres"). Критическое отношение к трудам Л. выясняет крупные недостаткиего учения и умаляет значение установленных им положений. Рассматриваяуголовное право как отрасль физиологии и патологии, Л. переноситуголовное законодательство из области моральных наук в областьсоциологии, сближая его, вместе с тем, с науками естественными. Генезиспреступности приводит его к заключению, что должна существовать аналогиямежду карательной деятельностью государства, охраняющей социальнуюжизнь, и теми реакциями, которые обнаруживают как животные, так ирастения на испытываемые ими внешние воздействия. Оперируя с понятиемпреступления не как с понятием юридическим, условным, меняющимся вовремени и месте, а как с понятием, относящимся к неизменным явлениямприроды, объясняя преступление преступником и не обособляя юридическую иантропологическую точку зрения на него, Л. допустил крупнуюметодологическую ошибку, имевшую роковое значение для его трудов. Набрюссельском международном уголовно-антропологическом конгрессе с особойяркостью выяснилась несостоятельность понятия преступного человека какособого типа, равно как и всех тех частных положений, которые из этогопонятия выводил Л. Он встретил решительных противников прежде всего состороны криминалистов, восставших против попытки уничтожения основсуществующего уголовного правосудия и замены нынешнихсудей-криминалистов судьями новой формации, навербованными из средыпредставителей естественнонаучных знаний. Независимо от криминалистов,Л. нашел себе опасных противников и среди антропологов, доказывавших,что уголовное право - наука социальная и прикладная и что ни по предметусвоему, ни по методу исследования она не может быть сближаема сантропологией. В борьбе со своими противниками Л. обнаружил ту женеутомимую энергию, которая никогда не оставляла его в его созидательнойнаучной работе. Он трудится, по его словам, не для того, чтобы датьсвоим исследованиям практическое, прикладное применение в областиюриспруденции; в качестве ученого, он служит науке только ради науки.Возражая на сделанный ему упрек в нелогичности, он, не затрудняясь,ответил: "во всем, что представляется действительно новым в областиэксперимента, наибольший вред приносит логика; так наз. здравый смысл -самый страшный враг великих истин". Не смущаясь нападками, он создавалновые, крупные труды. Так, после соч. о преступном человеке: "L'uomodeliquente" (1876), в котором, рядом с прирожденными преступниками, онисследовал преступников случайных, впавших в преступление в силунесчастного стечения обстоятельств (криминалоиды), полупомешанных,обладающих всеми задатками преступности (маттоиды), и псевдопреступников(караемых законом, но не опасных для общества), Л. написал книгу ополитическом преступлении и о революциях в отношении их к праву,уголовной антропологии и науке управления: "Il delitto politico e lerivoluzioni" (1890), в котором, исходя из отвращения большинства кноваторству и стремления к нему гениев и полупомешанных (миносеизм ифилонеизм), пришел к заключению, что революция, как историческоевыражение эволюции, есть явление физиологическое, тогда как бунт естьявление патологическое. Последним крупным трудом его представляется трудо преступной женщине "La donna deliquente" (1893), первая часть которогоимеет предметом своим исследование типа нормальной женщины. Здесьпроводится мысль о глубоком различии женщины от мужчины, по еефизической и психической организации. Из трудов Л. переведены на русскийязык: "Гениальность и помешательство" (1892), "Новейшие успехи науки опреступнике" (1892), "Любовь у помешанных" (1889). См. И. Закревский,"Об учениях уголовно-антропологической школы" (1891); А. Вульферт,"Антрополого-позитивная школа угол. права в Италии" (1887 и 1893); Э.Радлов, "Чезаре Л. и уголовная антропология" (в "Русск. Обозрении"); Н.С., "Антропологическое направление в исследованиях о преступлении инаказании" ("Юридический Вестник", 1882); В. Чиж, "Криминальнаяантропология" (1895). В журнале "Zukunft" дочерью Л. помещеныбиографические о нем сведения. В. С . ий.

(Lombroso)